Высоцкий Аркадий

интерактивный сериал

серия "СДЕЛАЙ МНЕ РЕБЕНКА"

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

ИГОРЬ ПАВЛОВИЧ БАННИКОВ главный редактор отдела информации на телевидении. 45 лет. Высокий, стройный, со вкусом и шиком одет. Держится уверенно, даже надменно. Ироничен. Изящен. Очень тщательно следит за своим здоровьем и физической формой.

НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА НОСОВА работник телеграфа из города Приморска. 38 лет. Выглядит моложе. Очень красивая женщина, носит джинсы и свитер, коротко стрижется. Блондинка. Гордая, не зависимая. Говорит очень коротко, "телеграфным стилем".

АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ КОНДРАТЬЕВ капитан дальнего плаванья, брат Натальи Николаевны. 45 лет. Мужчина огромного роста и внушительной комплекции. Неторопливый, кряжистый, с мягкими манерами и тихим голосом.

ВАСИЛИЙ НОСОВ военный моряк, муж Наталии Николаевны. 40 лет. Добродушный весельчак с бородой.

СОФЬЯ БАННИКОВА жена Игоря Банникова, 40 лет. Интересная дама с усталым лицом и скандальным характером.

ОБЪЕКТЫ СЪЕМКИ:

1. Летнее кафе в парке.
2. Квартира Банниковых.
3. Площадка перед проходной "Останкино".
4. Плавучий ресторан.
5. Палуба плавучего ресторана на реке Москве.
6. Каюта.
7. Причал с автостоянкой перед плавучим рестораном.
8. Салон автомобиля на пристани.
9. Площадь перед роддомом.
10. Квартира Носовых.

ЭПИЗОД ПЕРВЫЙ.

Однажды Игорь Павлович Банников, главный редактор службы информации ЦТ, возвращаясь с работы, вдруг увидел недалеко от здания телецентра женщину, которая показалась ему знакомой. Женщине на вид было за тридцать. Короткая стрижка, очень светлые волосы. Узкие джинсы, свитер: Она была странно и сильно красива. Стоя у лотка с журналами, она просматривала рассеянно какой-то иллюстрированный каталог.

Игорь Павлович, как человек решительный, привыкший сразу действовать, подошел и сказал:

- Здравствуйте. Простите, не могу вспомнить, где я мог вас видеть?

- Нигде. Я вас не знаю. - Ответила женщина.

- Может быть очень давно? Вы откуда родом?

- Извините, я спешу: - она торопливо ушла, а он долго стоял и смотрел ей в след.

ЭПИЗОД ВТОРОЙ.

Вернувшись домой, Игорь Павлович занялся обычным вечерним ритуалом: он немного поупражнялся с гирей, затем обтерся холодной водой и, натянув свою любимую тельняшку, которая заменяла ему домашний халат, сел ужинать. Его жена Соня поставила перед ним тарелку с сырыми овощами и стакан молока (Игорь Павлович следил за своей фигурой и здоровьем и питался исключительно вегетарианскими блюдами). Затем она села против него и стала наблюдать, как он ест. Ел он молча и был рассеян.

- Ты сыпешь соль себе в молоко. - Сказала Соня.

- А:. Прости, я не заметил.

- Ты странный сегодня.

- Я обыкновенный.

- Только не сердись. Мне кажется, у тебя опять началось.

Игорь Павлович поднял на нее глаза.

- Я двадцать раз просил тебя, Соня. Оставь свои выдумки.

- Мне кажется, ты переутомлен. Нельзя так вкалывать. Ты давно не мальчик.

Игорь Павлович долго смотрел на нее. Потом вздохнул.

- Да что ты говоришь: Ладно. Подожди:

Он встал и пошел в детскую, где в кроватке при свете ночника спала его двухлетняя дочь. Он на секунду задержался перед кроваткой, поправил одеяльце, улыбнулся и отошел к полке. Достал из стопки альбомов самый нижний и вернулся с ним на кухню. Сел за стол и, смахнув пыль, стал листать страницы. Достал две фотографии, посмотрел сам, потом передал жене.

На фотографиях была изображена юная девушка на качелях. На одной фотографии - общий план с компанией веселящихся молодых людей. На другой - крупный план девушки. Очень красивое серьезное лицо. Джинсы, свитер, короткие белые волосы.

- Гордая девочка: - сказала Соня. - Кто это?

- Натка.

- А это ты?

- Да. Это я. А это Саша, ее брат. Она играла в футбол с ребятами, стояла на воротах. Ее пробить было невозможно. Дралась насмерть, но всегда за дело. Весь район по ней скисал, но никто не смел признаться - в глаз сразу. Такая:

- Я так понимаю, что на двадцатом году супружества, для меня, наконец, пришло время узнать хоть что-то о твоем прошлом.

- Ты чем-то недовольна?

- Скажи, Игорек, значит, когда ты грубишь мне и молчишь часами, это ты о ней вспоминаешь, да? Конечно, эта новость может меня только радовать. Я в футбол не играю. Но в глаз иногда могу заехать. Ну, давай. Чем ты меня еще порадуешь? Давай, расскажи какие-нибудь подробности. Значит, амур, лямур, никто не смел, а ты посмел. И?

Игорь Павлович отобрал у нее фотографии и ушел с ними из кухни.

ЭПИЗОД ТРЕТИЙ.

Александр Николаевич и Наталия Николаевна сидели в открытом кафе в парке Останкино. Все кругом было завалено листьями. Листья сыпались сверху и ложились на столик, за которым они сидели. Александр Николаевич, огромный мужчина плотного телосложения, в капитанском кителе и фуражке, пил пиво с солеными баранками. Наталья Николаевна - та самая дама, которую встретил утром у телецентра Игорь Павлович, сидела неподвижно, только пальцы ее нервно теребили пустой пластмассовый стаканчик из-под кофе.

- Взять тебе еще кофейку, Наташ?

- Не хочу. Не вкусно.

- Ты нашла Гарика?

- Нашла.

- Он что? Действительно большая шишка?

- Не знаю. Выглядит хорошо. Худой. Чужой. Он узнал меня, Саш. Я не призналась. Не могу.

- Мечешься ты, сестрица, из стороны в сторону, а время уходит. Слушай, давай я сам с ним поговорю. Посидим, выпьем, вспомним наши подвиги. Вот он растает, тут появляешься ты.

- Глупость. Он давно все забыл.

- Вряд ли. Все-таки это детство, Наташ. Сколько ему было, когда его предки утонули? Двенадцать?

- Вы были в шестом.

- Вот видишь. Он прожил с нами десять лет. Это много.

- Все равно. Не представляю, как ему сказать.

Александр задумчиво допил пиво. Они встали и пошли по парку.

- А если не говорить? Он что, батюшка на исповеди?

- Ты предлагаешь соврать? Мне?

- Зачем врать. Просто ничего не говори.

- Это подлость.

- Подлость - не подлость: Он тогда тоже поступил не по-джентельменски. Расплатись той же монетой. - Он закурил трубку. - Так, мне ехать к нему?

Наталья помолчала несколько секунд.

- Нет. Я сама.

ЭПИЗОД ЧЕТВЕРТЫЙ.

У пристани - плавучий ресторан. На палубе у перил стоят и курят Игорь Павлович и Наталья Николаевна.

- Я не могу прийти в себя, Натка: Может ты - мираж?

- Ну, уж это вряд ли.

- А ты хоть рада меня видеть?

- Я сама тебя нашла.

- Зачем?

- Так:

- У тебя всегда была чудная манера выражаться.

- Не люблю попусту молоть языком.

- Ладно, Бог с тобой. На самом деле я обожаю твои манеры. Ну, расскажи, как там славный Приморск. Качели наши целы?

- Качели сломали.

- Жаль:. А беседку?

- Там теперь автостанция.

- Надо же:. Как дядя Вова?

- Лежит рядом с мамой.

- Как? Ему же:

- Шестьдесят. Два года уже. Сердце.

- Как жаль:

- О ком еще тебе рассказать?

- Да мне обо всех хочется:. Но это невозможно, я понимаю:. У тебя, вообще, как со временем? А то поехали к нам. А?

- Не стоит: Я не нравлюсь женам. - Она впервые улыбнулась. - Они меня боятся. Хочешь напугать свою жену - поехали. Я уезжаю утром. В девять с Казанского.

- Кошмар:

Они помолчали. Игорь все время смотрел на нее. Она смотрела в воду за бортом.

- Натка.

- Ну.

- Прости меня.

- Кончай: - она поморщилась.

- Я очень долго скучал. Я думал, не выдержу и вернусь.

- Выдержал.

- Я, правда, скучал.

- Я знаю. - Она глубоко затянулась и бросила окурок в воду. - Когда ты уехал, я решила что всегда буду одна. Не подпускала к себе мужиков: Они все скопом кинулись, как ты уехал. Тебя они боялись. Помнишь, как ты Роберту челюсть сломал? Вот. Так, тебя нет, значит можно. Роберт первый пришел. С цветами:. Ну, вышел через окошко:. Вместе с рамой:

- Откуда ж твой муж взялся?

- Долго рассказывать.

- Какой он?

- На тебя чем-то похож:.

- Лучше меня?

Она на секунду задумалась.

- Нет.

- Ты меня еще любишь?

- Нет.

- Серьезно?

- Ты же знаешь, у меня плохо с юмором. Нет, Гарик, не люблю. Я не умею пополам. Если уж любить, то одного кого-то.

- Ты ему изменяешь?

- Пока не довелось. А ты гуляешь от своей Соньки?

Игорь Павлович привлек ее к себе. Она не сопротивлялась. Он поцеловал ее. Поцелуй был долгим. После него Игорь, немного задыхаясь и не отпуская Наташу, убрал ладонью с ее лица упавшую челку.

- Хорошая она девчонка, Сонька? - Как ни в чем не бывало, спросила Наташа.

- Ничего:. Как все другие девчонки за сорок.

- Ну: Мне тоже не восемнадцать.

- Нервы у тебя, Натка! Сталь. Или тебе неприятно?

- Если бы мне было неприятно, ты бы уже бултыхался за бортом.

Тогда он снова ее поцеловал.

- Наташ:. этих двадцати лет не было. Я как вчера с тобой расстался.: Лучше тебя я никого не встречал и не встречу. Я очень любил тебя, Натка. И сейчас люблю. Я конечно, женат, привязан очень к Соне. Но ты:. Ой, все это лишние слова. Ты ведь не любишь, когда попусту болтают. Идем. Я договорюсь. У них тут найдется номер. Идем, я прошу тебя.

На сей раз задыхались оба.

- Слушай:. Погоди:.

- Пошли.

- Сейчас. Погоди.

- Ну, что?

- Ладно. Черт с тобой. Идем.

ЭПИЗОД ПЯТЫЙ.

Дверь закрылась. Они оказались в маленькой комнате с маленьким круглым иллюминатором и железной койкой. На койке был матрац и подушка. Постельное белье и одеяло лежали, сложенные квадратиками. Игорь огляделся.

- Ну и вертеп:

- Не нравится, пойдем на палубу.

- Нет уж:

Он быстро подошел к кровати и стал стелить белье. Очень торопился. Наташа наблюдала за ним, стоя у двери. Она сказала тихо, опустив глаза:

- Хорошо, Гарик. Раз ты так хочешь. Я согласна, но при одном условии.

- Все что хочешь. Все-все и жизнь за ночь с Клеопатрой: - он подошел к ней, но она выставила перед собой руку, раскрыв ладонь, как щит.

- Погоди. Слушай. Я тоже хочу. Но я умею сдерживаться. Короче, я буду с тобой, если ты выполнишь одну мою просьбу. Всего одну.

- Говори быстрее.

- Потерпи. В общем, так. - Она говорила явно с трудом. - Я люблю своего мужа. Но у нас нет детей. Это из-за него. До него у меня все было в порядке.

- Я найду любого врача.

- Нет.

- Тогда что?

- Ты сам сделаешь мне ребенка. Согласен?

СТУДИЯ. ПЕРВОЕ ГОЛОСОВАНИЕ

- Наташ. Не обижайся. Но ты сошла с ума.

- То есть, ты отказываешься.

- Естественно:.

- Тогда убирайся вон.

Она прошла через комнату, села на койку и, достав зеркальце, стала пудриться и поправлять волосы.

Игорь, секунду помедлив, вышел за дверь.

ЭПИЗОД ШЕСТОЙ.

Игорь Павлович сошел по мосткам на берег к автостоянке. Возле его одного из автомобилей стоял верзила в морской форме и курил трубку. Игорь приблизился.

- Куда тебя подвезти, земляк? - Спросил верзила. При ближайшем рассмотрении, он оказался Александром Николаевичем.

- Это моя машина, любезный.

- Так, может, ты меня подвезешь?

- Отвали, шутник. Я не в духе, могу и по рогам заехать:

- Не горячись так. Закипишь еще.

- Саня?.. И ты здесь? Ну, вы даете:

Игорь облокотился на крышу автомобиля и закрыл ладонями лицо. Александр подошел и сгреб его в объятья.

- Ладно, Гарик, отворяй. Посидим, поокаем.

Игорь вздохнул, щелкнул брелоком центрального замка, и они сели в машину, не закрывая дверей.

- Ну, ты закабанел, брат:

- А ты молодцом держишься: Ладно, давай пока лирику отложим, а то, как заведем про то про се, сам понимаешь. Лет двадцать минуло. До утра просидим.

- Слышь, так ты в курсе, что твоя сестра удумала?

- Хочет родить от тебя. А ты, я так понимаю, ломаешься.

- А. Вы сговорились. Не мытьем, так катаньем. Этот номер не пройдет. Хоть, Саня, ты мне и друг, но истина: короче, вылезай. Я поехал.

- Гарик. Стоп. Я тебя хорошо помню. Давить на тебя, что утюг зубами грызть. Мало току. Навряд ли с годами ты сильно переменился.

- Тогда и нечего об этом.

- Ошибаешься. Я тебя очень прошу, помолчи и послушай. А я кое-что расскажу. Если позволишь. Наталья, она ведь все нюансы опускает и лупит с плеча по башке. А здесь дело тонкое. Готов слушать?

- Ну, давай, крути свою шарманку. Только быстрее.

- Ты знаешь, никто так не хотел, чтоб ты был с ней, как я. Я ведь за нее любому голову отверну. А тут я не посмотрел, что она еще в восьмом классе. Ты меня понимаешь? Я думал - пускай, лишь бы были вместе. А там, годика через три: Ну, вышло по другому. Я тебя не виню. Проехали. Потом она всех гоняла. Долго. Уж и ходить перестали - город-то маленький: Ладно. Появился мужик. Настоящий мужик. Надежный. Моряк. Подводник. Короче поженились. А детей нет.

- Ну и что? Надо лечиться. Или взять готового ребенка из приюта.

- В том то и дело, что она сама хочет. Сама родить, самой кормить:. Да чего там, она же, хоть и с выкрутасами, а ведь, баба. Куда нам до конца их понять, брат. Короче, выясняется, что причина в нем. Значит, нужен другой. Кто? Ага. Главное, вдумайся: он каждый раз, как в рейс уходит - отваливает ей пресс денег и шлет на курорт. А вдруг там, на море, на пляже, музычка, винцо, может чего и:. Но мы с тобой ее знаем. Она все полгода сидит в нашей родной дыре, как царевна Несмеяна, из дому почти не выходит:. То есть, я хочу сказать, он так ее любит, что согласен. Пусть хоть от кого - он примет. И полюбит, как ее любит. Догоняешь помаленьку?

- Ладно. Дикость, но ладно. Пусть кто-то. Но почему же я?

- Да кто ж кроме тебя, милый ты мой? Ты ведь не чужой. Она ведь любила тебя. Ты ведь был ее первым и единственным до Васьки. Ты ведь один знаешь, что она никогда не придет к тебе с претензиями после, мол, дай денежку, ребеночку на сосочку. Кто ж кроме тебя?

- Саша. Хорошо. Ты сказал, теперь скажу я. Вы мне тоже родные, хоть я и заблудился и сто лет вас не видел. Я не вру, Саш. Я очень много готов для вас сделать: И для нее: Она все та же. Ты привык, а я просто офонарел, когда увидел: Но ты пойми и меня. У меня семья. Жена. Дочери два года. Да это что:. У меня у самого один пацан уже растет как трава в Челябинске:. Безотцовщина. Ну, как же я буду здесь, зная, что она там с моим ребенком? Нет, Саша:

- Ну, нет, так нет. Извини, Гарик. Приятно было тебя повидать.

Александр вылез из машины, обошел спереди капот и подошел к водительской дверце.

- Да. Вот еще. Чуть не забыл:. Наташа тогда аборт от тебя сделала. Ты ее в положении бросил. Так вот, ты уже мог один раз стать отцом ее ребенка. Хотел я тогда поехать, найти тебя:. Хорошо, что не нашел. Вон ты, какой вымахал - смотреть приятно. Чистенький, гладенький. Оно понятно. Босс. Идеологический работник. Ну, бывай, Гарик. Пойду прогуляюсь:

Он раскурил трубку и пошел вразвалочку, как все моряки прочь, попыхивая трубкой. Отойдя метров на тридцать, он полуобернулся, и бросил через плечо:

- Я посматривал - так она еще там, на борту. На берег не сходила. Пока, брат.

СТУДИЯ. ВТОРОЕ ГОЛОСОВАНИЕ

ФИНАЛ ПЕРВЫЙ. ДЕЛАТЬ РЕБЕНКА.

ОКОНЧАНИЕ ЭПИЗОДА ШЕСТОГО "А".

Игорь Павлович выбросил окурок, вышел из машины, щелкнул брелоком центрального замка и сигнализации и решительно направился к плавучему ресторану.

ЭПИЗОД СЕДЬМОЙ.

Игорь Павлович Банников сидел в красивой машине в тени деревца на площадке перед двухэтажным зданием с вывеской "РОДИЛЬНЫЙ ДОМ N2 г. ПРИМОРСКА".На заднем сидении автомобиля лежал огромный букет алых роз, обернутый хрустящим целлофаном. Он смотрел на часы.

Из дверей роддома вышла семья в составе Наташи, высокого бородатого малого с конвертом на руках и Александра, вооруженного фотоаппаратом. Бородатый малый улыбался до ушей. Наталья же хмурилась. Ей все казалось, что солнце слепит ребенку глаза, и она непрерывно подворачивала кружевные оборки по краям конверта, дабы уберечь дитя от света. Александр непрестанно фотографировал.

Игорь выскочил из машины и, хрустя целлофаном, пронес свой букет через площадь. Он хотел вручить цветы Наташе, но она, узнав его, отшатнулась. Цветы молча взял Саша.

Наташа забрала у Бородатого конверт и пошла к скромному "москвичу", стоящему неподалеку. Саша с цветами догнал ее и, не оборачиваясь, пошел рядом.

- Поздравляю. - Сказал Игорь Бородатому. - Я очень за вас рад.

Он пожал Бородатому руку. Тот был несколько обескуражен происходящим, но продолжал улыбаться во весь рот.

- Спасибо, спасибо:. А кто вы? Вы - с ее работы?

- Нет:

Вернулся Александр и взял Бородатого за локоть.

- Вась, пойдем. Нас ждут.

- Погоди, шурин. Видишь, я с человеком разговариваю.

Игорь посмотрел в глаза Саше. Потом перевел взгляд на улыбающуюся физиономию Васи.

- Нет, ребята. Я не с работы. Просто моя тоже сегодня родила. Я ждал ее, но:. Сказали, что отпустят только завтра. А цветы-то завянут. А вы мне очень нравитесь.

- Ну, не грустите, - ласково сказал Бородатый, - Все будет отлично. На то они и врачи - им лучше знать. А вы: вот что. Поехали с нами?

- Нет. Спасибо. Я не могу. У меня дела.

- Жаль. Ну, удачи вам!

- И вам удачи.

Они пожали друг другу руки. Бородатый заспешил к машине. Когда он повернулся к ним спиной, Саша изо всех сил сжал Игорю руку, так, что пальцы побелели. Потом подмигнул. А потом побежал тяжелой трусцой догонять бородатого Васю.

А Игорь проводил взглядом их машину и, сунув руки в карманы дорогого костюма, пошел мимо своей машины по переулку, пиная ногой камешки.

ФИНАЛ ВТОРОЙ. НЕ ДЕЛАТЬ РЕБЕНКА.

ОКОНЧАНИЕ ЭПИЗОДА ШЕСТОГО "В".

Игорь Павлович проводил взглядом удаляющуюся фигуру моряка, усмехнулся и захлопнул дверцу. Завел машину. В городе уже стемнело. Игорь Павлович зажег фары. Включил магнитолу. Заиграла приятная негромкая музыка.

Игорь Павлович совсем успокоился, бросил последний взгляд на плавучий ресторан. Кажется, кто-то стоял у перил, или это только казалось. Он мягко тронул машину и откинулся на сидении.

Машина, сияя фарами, выкатилась со стоянки и, набирая скорость, устремилась прочь по набережной.

ЭПИЗОД ВОСЬМОЙ.

Малогабаритная квартира с типовой меблировкой. В прихожей у дверей Наташа снимает куртку. Саша, поставив к стене чемоданы, начинает разуваться.

- Ну, вот ты и дома. А я думал, Василий нас встретит. Значит, задержался в рейсе.

Наташа, скинув туфли, идет на кухню. На столе, прижатая пепельницей, записка. Наташа берет ее, прибегает глазами и медленно опускается на стул. Лицо ее становится совсем неподвижным.

Входит бодрый Саша и, потирая руки, начинает хозяйничать.

- Так. Где тут у вас заварка: он гремит чайником, пускает в раковине воду. Эй, ты что такая кислая? Устала с дороги? Ничего. Сейчас чайку хлопнем, а потом чего покрепче: А там глядишь и твой орел заявится: Да что с тобой?!.

Наташа молча протягивает ему записку. Он читает вслух скороговоркой:

- Привет. Я вернулся и сразу ухожу. В рейсе я сошелся с одной дурехой из гринписа - они бедствие терпели на своей шаланде, пришлось их забрать. Так, знаешь, так вышло, что она от меня понесла. Ошибались мы с тобой, Натаха, не во мне было дело, а в тебе. Видно все твой аборт по малолетке. Ты уж прости, не суди меня. Люблю ее, дуреху, не могу без нее теперь. С флота я ушел, и через час отбываем с ней в Канаду.

Не грусти, моя душа, будет и на твоей улице праздник.

Вечно твой Василий.

Он поднял глаза на Наташу. Наташа сидела за столом, закрыв лицо руками, и беззвучно плакала, так сильно, что слезы проступали сквозь пальцы.

Высоцкий Аркадий

.