|
|
Субботний религиозно-философский семинар с Эдгаром Лейтаном № 15
О праве на незнание
| |
Тот, кто жалуется, что никогда не жалуется, это чёрт знает что. Да, именно чёрт. Разве кичение своей стойкостью — не самая суть сатанизма?
Наталья Трауберг, Сама жизнь |
Никогда ещё не поднималось в мире столько голосов в защиту прав человека, как в наше время. И никогда ещё не были так активно выражаемы аргументы их противников, начиная с фундаменталистских религиозных обоснований и кончая доводами сторонников сильной государственной машины. Кроме всех прочих прав, за которые ведётся борьба, — а за права почему-то всегда происходит именно борьба (хороший заголовок может выйти: «Борьба как способ существования и осуществления прав»), — это так называемая свобода слова. То есть, иначе говоря, свобода получать, а равно и распространять информацию.
Предполагается, что «информация» и «знание» — одно и то же, а информированный человек — то же, что и знающий. На бытовом, повседневном уровне это часто выражается советами читать газеты. «Надо же знать, что происходит в мире!» — кто из нас не слышал этих слов, а может, и сам их нередко произносил. Мне хорошо знакома окаменелая маска почти мистически-религиозного ужаса, в которую превращалось лицо во всём остальном приятного собеседника, когда приходилось говорить: «А я не злоупотребляю газетами», или — «вовсе их не читаю». Что и говорить, человек, не читающий газет, в наше время такой же откровенный анахронизм, как и не имеющий мобильного телефона.
Не знаю, надо ли доказывать уважаемому Читателю, что «информированность», хотя и сродни знанию, подобна ему в чём-то, отстоит от последнего так же далеко, как и прекрасные черты дорогого, только что усопшего существа от сложной игры красок и форм на лице человека живого. Так же и дьявол чертовски напоминает Бога, с тою разницей, что первый — всего лишь лицедей, обезьяна Всевышнего, по определению неспособный ни на какое творчество, а всего лишь на более или менее успешное подражание Творцу. И в этом неутомимый, почти гениальный изобретатель. Кто сказал, что дьявол не может быть талантливым? Но может, тут не талант, а всего лишь пронизывающая хитрость?..
Если первоначальные средства «массовой коммуникации», вроде средневековой воскресной церковной проповеди или бродячих агиографических сюжетов (дальше в прошлое забираться не будем), служили узнаванию новостей, непосредственно касавшихся повседневности или даже задававших тональность религиозной жизни по её верхней планке, то дальнейшая мутация СМИ постепенно ставит некоторые базовые понятия с ног на голову. Тональность задаётся отныне по «жизненному низу», потворство низким инстинктам ставит в центр внимания сенсацию. Нечто оценивается не по «непреходящей ценности», а по способности заваривaть в головах как можно большего числа читателей традиционное русское (да и не только русское) блюдо, называемое кашей.
Прав был известный афонский старец Силуан, посетовавший в ответ на упрёки в «недостатке любви к людям, живущим в миру» начитанного в газетах собрата по монашеству, что — «газеты пишут не о живых людях, а о событиях, да и то искажая их в угоду злобе дня» (цитирую по памяти). Но то говорил монах, ему позволительно не читать газет с их сплетнями и суетой, скажем мы. Как же быть нам, не отрекшимся от мира с его погибельными искушениями? Только «молиться, поститься и слушать радио „Радонеж“»?
Не скажу насчёт первого, молитва — дело интимное, тут нельзя давать никаких рекомендаций без опасности впасть в слащавую сентиментальность или законническую позу злобного неофита, всегда точно знающего, с какой стороны у бутерброда масло. Не рискну посоветовать и насчёт радиостанций, предполагая, что каждый выбирает по своему вкусу и исходя из общего кругозора. А вот в отношении «поста», вернее, его секулярных измерений, порассуждать интересно. Тем более, если это происходит в церковный Великий Пост.
В этой связи мне хотелось бы ещё раз подчеркнуть, что стоит различать знание, образованность и информацию. Что и говорить, в повседневном размытом словоупотреблении все эти понятия сливаются в одном интеллигентском паразитическом словечке — «как бы», знаменующем не только вдохновенно культивируемую неточность речи, но и традиционную русскую боязнь ответственности за свои слова. Между тем человек знания вовсе необязательно тождественен формально «образованному» (почему-то часто называемому в просторечии «грамотным»), а обладание дипломом о высшем образовании далеко не подразумевает «энциклопедичности» знаний, а тем более, определённого типа личности. Однако энциклопедичность — не то же самое, что «информированность» о чём бы то ни было, начиная от политических событий где-нибудь на другом конце света и кончая ценой на новый стиральный порошок.
Знание по определению элитарно и иерархично, требует постоянных личностных усилий для своего возрастания в нём, в том числе и по отбору и отсеиванию ненужной «информации», не входящей в поток Традиции. Оно — подвижническое делание всей жизни. Принцип голой информированности предполагает как раз отказ от сознательного усилия выбора, в том числе от любых традиционных структур, и следование моде на «актуальность».
Неужели немедленное «знание» о каком-нибудь землетрясении или цунами в Южной Азии или об очередном военном перевороте в Латинской Америке хоть на иоту изменит меру моего эгоизма или бескорыстия, когда нужно деятельно помочь конкретным знакомым, попавшим в беду? Это ведь широко известная, почти прописная истина: гуманист, любящий «всё человечество», как правило, исключительно непримирим в быту к мaлейшим недостаткам своих ближних, выступая в роли маленького тирана.
Зато всеядное чтение газет, дающее почти что религиозную иллюзию всезнания, будто отключает внутренний сенсор, ведающий известным с евангельских времён императивом «различения духов». Речь журналистских статей, изобилующая плохо осмысленными клишированными фразами, вырванными из своего первоначального контекста, подспудно определяет и речь читателей этих газет, «глотателей пустот», по выражению знаменитого русского Поэта. Косноязычие зощенковских героев — прекрасная тому иллюстрация. Так что свобода выражения «мнений» видится мне в произведении слова «мнение» от «мнимостей». Как тут не вспомнить Игнатия Брянчанинова с его отрицательным отношением к «новомодной ереси мнения»!..
Да, о посте! Почему бы не добавить к длинному списку прав человека ещё одно, в качестве фундаментального и неотъемлемого: «право человека на незнание»? В смысле — на «неинформированность». Право самому выбирать, что и когда читать. Право не читать газет, особенно правительственных или антиправительственных. Право не интересоваться всем, что только связано с рекламой, особенно если она «бесплатна» и в качестве таковой навязчиво предлагает себя, как подержанная проститутка. Право не иметь по многим вопросам собственного мнения и не «занимать позиции». Право осторожно переспрашивать, что же конкретно имеется в виду, когда произносится такое всем привычное: «Кому это выгодно?»
Это и будет наш Великий Пост, помимо традиционного религиозного. Незримое делание, позволяющее структурировать критическую дистанцию к миру с его языками кричащих мнимостей, без которой невозможно воспитание себя свободным мыслящим человеком.
07.03.2009
Теги: общество
пост
СМИ
|
Ваш отзыв автору
|
|
|
