|
|
Перемены истории с Виктором Сонькиным № 19
О задаче Иосифа Флавия, свиных костях и могучей крепости Масаде
| |
Женщины и дети, в числе свыше семисот, были все перебиты; затем [сикарии] начисто ограбили дома, захватили созревший хлеб и возвратились со своей добычей в Масаду.
Иосиф Флавий, Иудейская война (4,7,2) |
Ранним летом 67 года римский полководец Веспасиан с тремя легионами подошел к укрепленной крепости Иотапате в северной иудейской провинции Галилее. Взять крепость штурмом не удалось. Войска расположились лагерем с наименее неприступной стороны крепости и начали осаду. Еврейские повстанцы во главе с молодым харизматичным полководцем Йосефом бен Маттитьяху сражались героически и использовали различные хитрости и уловки; например, во время очередной попытки штурма на легионеров сверху полилось кипящее масло. Сам Веспасиан получил в ходе осады легкое ранение. Но силы сражающихся были неравны, и на 47-й день Веспасиан проник в город. Произошло это ночью, в густом тумане. Быстро перерезав часовых, римляне получили беззащитную Иотапату в свое полное распоряжение и уничтожили ее дотла. Сорок иудейских аристократов, включая Йосефа, укрылись в пещере и большинством голосов решили покончить с собой. Йосеф пытался сопротивляться массовому самоубийству, приводя множество прагматических и богословских доводов, но в этой отчаянной ситуации авторитет полководца больше не работал. Йосеф уговорил соратников по крайней мере бросить жребий, чтобы перерезать друг друга; таким образом только последнему пришлось бы наложить на себя руки и совершить, по иудейским понятиям, страшный грех. Судьба распорядилась так, что в числе последних двух выживших оказался Йосеф; оставшись один на один с бывшим подчиненным, он смог убедить его отказаться от пакта. После этого Йосеф сдался римлянам, и они, несмотря на свою озлобленность и на то, что Йосеф давно числился одним из их злейших врагов, сохранили ему жизнь — возможно, рассчитывая казнить его позже, с большей помпой, в более спокойной ситуации, для пущего пропагандистского эффекта.
Йосеф происходил из священнической семьи и по матери был связан родственными узами с одной из иудейских царских династий. Он получил религиозное образование и успел побывать в Риме в составе посольства, успешно освободившего нескольких иудейских священников из римского плена. Вернувшись в Иудею, Йосеф обнаружил, что страна находится на грани войны. Императору Нерону нужны были деньги; он надавил на иудейского наместника Гессия Флора, а тот, в свою очередь, решил надавить на зависимых от него иудейских первосвященников и воспользоваться баснословными богатствами храмовой сокровищницы (напомним, что в это время Второй Храм еще благополучно функционировал в Иерусалиме). Какие-то шутники пустили во время храмовой службы по рядам поднос для сбора средств в пользу «нищего римского наместника». Флор не оценил еврейского юмора; когда попытка отыскать виновных провалилась, он для острастки велел распять первого попавшегося еврея.
То, что современные историки стыдливо называют «бестактностью» Флора, конечно, не было единственным поводом для восстания. Десятилетия римского налогообложения привели к обнищанию иудейских крестьян. Бедность влечет за собой социальную напряженность; храмовой аристократии некоторое время удавалось сдерживать народный гнев, но постепенно все больше людей убеждалось в продажности первосвященников, в их сговоре с римлянами, и недовольство нарастало. Одновременно резко усилились внутрииудейские религиозные противоречия, подстегиваемые мессианскими настроениями. Когда война вспыхнула, евреи принялись тратить гораздо больше сил на междоусобные разборки, чем на отпор колонизаторам. В Галилее, например, Йосеф дрался с другим повстанческим вождем, Иоанном из Гисхалы, в результате чего оба прозевали шанс захватить проримски настроенный и стратегически важный город Сепфорис — Веспасиан вошел туда без боя, и участь восстания в Галилее была, по сути дела, решена.
Дальнейшая судьба Йосефа приняла неожиданный оборот. Римские военачальники, Веспасиан и его сын Тит, вероятно, удивились, что во главе варварского сопротивления оказался образованный, культурный человек, бывавший в Риме, свободно говоривший как минимум по-гречески, а, возможно, и по-латыни, сведущий в римских традициях и истории. Йосеф же, со своей стороны, проинформировал Веспасиана о том, что мессианское пророчество, о котором так много твердили иудеи, относится лично к нему, Веспасиану.
Пророчество было высказано в книге Чисел (24:17-19) — одном из самых старых библейских текстов, входящих в Тору, Моисеево Пятикнижие. Звучит оно так: «Вижу Его, но ныне еще нет; зрю Его, но не близко. Восходит звезда от Иакова и восстает жезл от Израиля, и разит князей Моава и сокрушает всех сынов Сифовых. Едом будет под владением, Сеир будет под владением врагов своих, а Израиль явит силу [свою]». Йосеф объяснил римскому полководцу, что здесь, в стране Израиля, он явил силу и прославился, сокрушая врагов, и теперь может претендовать на императорский престол и владение всем римским миром, включая Иудею — потому что, строго говоря, в этом пророчестве нигде не сказано, что Мессия будет евреем. Йосеф также объяснил, что римское владычество — великое благо для Иудеи, что восстание подняли экстремисты, которым он всячески пытался противостоять, и что он готов выступать в роли посредника, чтобы привести войну к концу, по возможности избегая жертв с обеих сторон.
До иудейского мятежа Веспасиан считал свою карьеру законченной. Полководец с внушительным послужным списком, он имел неосторожность заснуть во время музицирования Нерона и был незамедлительно отправлен в отставку. То, что Нерон вызвал пожилого генерала из опалы и направил на подавление восстания, показывает, что в Риме к ситуации относились серьезно. Иудейские успехи укрепили и без того внушительную военную репутацию Веспасиана. Между тем положение дел в Риме становилось все более запутанным; трон под Нероном ощутимо зашатался, Сенат объявил его врагом народа и провозгласил императором испанского наместника Гальбу — империя, как когда-то республика в эпоху Цезаря, оказалась на грани хаоса. Веспасиан твердо верил в субординацию, но пророчества, вкупе с соблазном стать спасителем отечества, перевесили. В июле 69 г., в почтенном для античности возрасте 60 лет, находясь в римской ставке в Кесарии, он был провозглашен императором — и вскоре покинул Иудею, чтобы закрепить свою власть и войти в Рим победителем. Руководство операцией он перепоручил своему сыну Титу.
Пророчество Йосефа оказалось как нельзя кстати в пропагандистской борьбе между претендентами на римский престол. В конце концов, многое зависело от того, на чью сторону встанет население ближневосточных провинций и Египта, где к подобного рода вещам относились серьезно. Йосеф между тем сблизился со своим ровесником Титом и сообщал ему важные для военных действий и общего понимания ситуации сведения. Постепенно из пленника Йосеф превратился в высокопоставленного посредника; он пытался выступить в роли переговорщика во время осады Иерусалима войсками Тита, но в глазах иудеев он был презренным перебежчиком, и его миссия успеха не имела. Иерусалим был разрушен, храм сожжен, началась история еврейского рассеяния по свету. Тит жестоко расправился с зачинщиками и участниками восстания; многие из них были отправлены в Рим, чтобы с позором пройти за триумфальной колесницей Тита (эту процессию можно видеть на арке Тита, до сих пор стоящей в Риме); иные погибли на арене цирка, сражаясь друг с другом и с дикими зверями; иные были брошены на строительство нового роскошного цирка, амфитеатра Флавиев (сейчас он больше известен как Колизей). Вместе с Титом и его армией в Рим отправился и Йосеф, получивший в награду за верную службу римское гражданство, личный патронат имперского рода Флавиев и, как было принято в Риме, соответствующее римским правилам имя, Тит Флавий Иосиф. В русской традиции он стал известен как Иосиф Флавий; отныне мы так и будем его называть.
Здесь следует остановиться, перевести дыхание и задать себе вопрос: откуда мы знаем все это? Дело в том, что римские историки — по крайней мере, в дошедших до нас произведениях — посвящали иудейскому восстанию в лучшем случае несколько скупых слов. Практически все, что мы знаем о ситуации в Иудее накануне и во время первой римско-еврейской войны, мы знаем из двух произведений — «Иудейская война» и «Иудейские древности». И написал их Иосиф Флавий.
Задача Иосифа при написании этих произведений была деликатна и непроста. Оказавшись в межеумочном положении «своего среди чужих, чужого среди своих», он был вынужден вести себя так, чтобы, с одной стороны, оправдаться перед соплеменниками, а с другой — не разозлить новых покровителей. Идеологическая платформа под это придумалась быстро: Иудея пала от внутренних раздоров, Бог отвернулся от нее и передал евреев под мудрую и справедливую власть римлян, чтобы евреи одумались и очистились от междоусобной скверны. При этом Иосифу, потомку царских и священнических родов, было неприятно, что римляне в массе своей считают евреев народом темным, лукавым и опасным. Он принял на себя просветительскую миссию, объясняя языческому населению Римской империи, что иудеи, наоборот, племя древнее, богоизбранное и благородное. Об этом написаны «Иудейские древности» — сочинение беспорядочное и тяжелое, в значительной части состоящее из пересказа ветхозаветных преданий. Зато в «Иудейской войне» Иосиф пишет о том, чему он был современником или даже о том, что испытал лично, и его живая, страстная интонация слышна через две тысячи лет.
Русская поговорка «врет, как очевидец» давно взята на вооружение современной культурой, от «Расёмона» Куросавы до романа Джулиана Барнса «Как все было». Мало к чему она так применима, как к «Иудейской войне». При этом надо понимать, что мотивы вранья и поводы для стыда у писателя I века сильно отличаются от тех, которые понятны нам. Вот единственный пример: члены враждебной иудейской шайки окружают Иосифа и вот-вот схватят его в его собственном доме. Иосиф забирается на крышу и оттуда обращается к толпе. Вас так много, говорит он, я что-то не пойму, чего вы хотите; отрядите ко мне парламентеров, я с ними договорюсь. Когда вожаки толпы входят в дом, люди Иосифа хватают их и по приказу бьют плетьми, пока у тех не вываливаются внутренности; потом окровавленные тела неожиданно выбрасывают на улицу, и толпа в ужасе разбегается. Трудно поверить, чтобы современный мемуарист оставил бы такой пассаж в своей биографии — особенно если учесть, что речь идет не о чужестранцах, которых легко обезличить и представить нелюдьми — нет, Иосиф обманом расправился с соотечественниками и единоверцами. Очевидно, этого поступка он не стыдился.
Но можно ли доверять его рассказу о падении Иотапаты, особенно в той части, которую подтвердить или опровергнуть некому (второй выживший как-то незаметно исчезает из повествования)? Что на самом деле произошло в пещере? Иосиф напускает туману (причем не только метафорического, как мы помним), цитирует свои обширные, риторически стройные речи, рассказывает, как он один отбивался от сорока человек, когда те хотели его убить за предательство — в общем, как говорится, что-то мешает поверить мне в эту латынь (для справки — «Иудейская война» написана по-арамейски; этот текст не сохранился, сохранился современный греческий перевод; «Иудейские древности» Иосиф сам писал по-гречески, что не пошло на пользу литературному стилю).
Случай в иотапатской пещере дал название математической задаче, известной как «Задача Иосифа Флавия». Ее общее определение таково: n человек выстраиваются в круг и начинают счет по часовой стрелке, причем каждый q-й выбывает из круга. Нужно определить место, встав на которое, участник окажется последним из выживших. (Задача вошла в сверхклассическую книгу Кнута, Грэхема и Паташника «Конкретная логика. Основание информатики», в значительной степени посвященную анализу алгоритмов; в ней задача формулировалась для двух человек — Иосифа и его сообщника, что вполне согласуется с рассказом самого Иосифа.) Специалисты утверждают, что задача сложнее, чем кажется, и в полном объеме не решена до сих пор. Маловероятно, что Иосиф проявил алгоритмическое мышление и благодаря ему остался в живых; едва ли не еще маловероятнее, что это произошло случайно. Ответа мы никогда не узнаем.
После падения Иерусалима стратегическая задача римских войск была в основном решена. Отдельные островки сопротивления дела не меняли. Однако престиж римской власти был подорван довольно серьезно. Иудейские повстанцы нанесли римскому войску немалый урон; XII легион «Фульмината» («Молниеносный») попал в засаду и потерял штандарт с орлом (aquila) — худшего позора нельзя было представить. В Италии снова бушевала гражданская война; 69 год вошел в историю как «год четырех императоров»; в далекой Батавии (нынешние Нидерланды) восстали германские племена. И хотя большая победоносная война в Иудее закончилась, маленькая победоносная зачистка была для римлян совсем не лишней.
Естественно, об этой карательной операции мы тоже знаем от Иосифа, причем в этом случае он уже не был участником или очевидцем описываемых событий — он мирно и безбедно жил в Риме и писал свою книгу. С другой стороны, сильно врать ему тоже было невыгодно: свидетелей и участников событий, по крайней мере с римской стороны, осталось немало. Когда Иосиф дописывал «Иудейскую войну», Луций Флавий Сильва, полководец, руководивший зачисткой, уже был в Риме (в 81 году он стал консулом) — Иосиф должен был особенно осторожно относиться к тому, чтобы ничем его не обидеть.
История о крепости Масаде, с падением которой закончилось Великое иудейское восстание, весьма примечательна. Но еще примечательнее, так сказать, история истории — то, что произошло и происходит с Масадой в наши дни.
Вот краткое содержание рассказа Иосифа.
К югу от Иерусалима, возле Асфальтового озера (Мертвого моря) стоит большая гора с плоским верхом — из тех, что в Аризоне и Мексике называются меса, «стол». Ирод Великий счел, что в случае неприятностей там будет прекрасное убежище, поскольку место это глухое и труднодоступное. Как и все, что делал Ирод, убежище он обустроил с размахом: два дворца, бассейн (это посреди пустыни-то), множество цистерн для сбора дождевой воды, голубятня, подсобные помещения, укрепленные стены с казематами, переполненные зернохранилища. Воспользоваться убежищем царю не пришлось; позже в крепости расположился римский гарнизон. Называлось это место Масада, что на древнееврейском означает просто «крепость».
Во время иудейской войны вооруженный отряд выбил из Масады римских солдат и обосновался там своим небольшим сообществом, вместе с женами и детьми. Это были сикарии — члены террористической организации, отколовшиеся от более широкого патриотического движения зелотов. Сикарии («убийцы», от латинского sica, кинжал) вершили индивидуальный террор, совершая убийства римлян, коллаборационистов и богачей, довольных римским правлением — после чего быстро смешивались с толпой и громче прочих призывали на помощь. Как воинский отряд они были малопригодны; поселившись в Масаде, они совершали кратковременные рейды по окрестностям за пропитанием и прочей добычей; например, однажды ночью они напали на поселение Эйн-Геди на берегу Мертвого моря, разогнали всех, кто мог оказать сопротивление и безжалостно вырезали остальных — то есть женщин и детей — числом около семисот душ. Тех, кто не попадал в их узкий круг, сикарии не были готовы считать людьми, поэтому и не церемонились.
Дислоцированный в Иудее легион X «Фретенсис» после падения Иерусалима участвовал в нейтрализации нескольких оставшихся центров еврейского сопротивления. В 74 году (дата спорная, но наиболее вероятная) под командой нового легата Луция Флавия Сильвы «Фретенсис» подошел к Масаде, единственному оставшемуся очагу — не то чтобы сопротивления, а скорее раздражения. Взять Масаду штурмом оказалось невозможно: ее природная укрепленность, вкупе с фортификациями Ирода, делала крепость неприступной. Но — нет таких трудностей, перед которыми отступили бы римляне. Расположившись несколькими лагерями у подножия горы, легионеры принялись строить из камней и спрессованного грунта гигантскую аппарель. По прошествии нескольких месяцев, когда сооружение было готово, римляне пошли на приступ, сломали стену и ворвались в крепость. Они ожидали наткнуться на ожесточенное сопротивление — но их встретила зловещая тишина и запах гари. Все защитники Масады были мертвы.
Обыскав плато, римляне обнаружили в одной из пустых цистерн для воды пятерых детей и двух женщин, которые и рассказали им, что произошло. Вождь сикариев, Элазар бен Яир, предвидя неизбежное падение Масады, гибель от рук врага и прочее поругание (численное превосходство римлян было десятикратным), призвал своих соратников убить жен и детей и покончить с собой, чтобы не доставить врагу радости победы. Сикарии возражали на это — кто из жалости к детям, кто из боязни греха — и Элазару пришлось обращаться к ним с двумя пространными речами, в ходе которых ему таки удалось настоять на своем решении. Перед гибелью сикарии сожгли все здания, кроме продовольственных складов, чтобы показать захватчикам, что не скудость запасов толкнула их на самоубийство. Перебив свои семьи, мужчины уже знакомым нам методом стали бросать жребий и, в отличие от Иотапаты, довели дело до конца.
Перебежчиков не любит никто. Еврейская традиция совершила с Иосифом акт, который римляне называли damnatio memoriae, «проклятие памяти» — постарались не упоминать о нем, как будто его не существовало (интересно, что эта же судьба постигла покорителя Масады Сильву во время террора, развязанного императором Домицианом). Об Иосифе не упоминает ни Талмуд, ни Мишна — несмотря на всю важность и уникальность той информации, которую он сообщает об Иудее конца эпохи Второго Храма. Даже страстный памфлет «Против Апиона», в котором Иосиф убедительно и красноречиво опровергает антисемитские измышления писателей-язычников, не заслужил ему прощения евреев. С другой стороны, и римляне не обращали на него особого внимания. Уж казалось бы, историк Тацит, писавший всего несколько десятилетий спустя о событиях времен иудейской войны, мог бы воспользоваться бесценным и доступным источником — но его произведения выдают знакомство с клеветой александрийских антисемитов вроде Апиона, но не с возражениями Иосифа. Труды Иосифа дошли до наших дней благодаря христианам, которые ценили описание той среды, в которой росла и крепла их религия, и, конечно, testimonium Flavianum, свидетельство о Христе (как мы видели — довольно сомнительное). Существует древнерусская версия «Иудейской войны», повлиявшая на летописную традицию, в том числе на «Слово о полку Игореве».
Масада, между тем, была прочно забыта рассеявшимися по свету иудеями. Некоторое время в крепости находился маленький византийский монастырь — от него сохранились развалины церкви с элегантными мозаиками. Когда Палестина оказалась под властью мусульман, византийское поселение исчезло. Масада надолго обезлюдела.
Только в 1838 году американцы Смит и Робинсон впервые высказали предположение, что плато Эс-Себех, стоящее неподалеку от Мертвого моря в глухой палестинской пустыне (они смотрели на него в телескоп из оазиса Эйн-Геди) — это крепость, упомянутая у Иосифа Флавия. В 1842 году после многих веков на вершину Масады впервые поднялись люди — американский миссионер Уолкотт и английский художник Типпинг, иллюстрировавший британское издание «Иудейской войны». После этого участники нескольких британских и немецких экспедиций исследовали Масаду, нанесли ее на карту, обнаружили систему водообеспечения крепости и внимательно изучили следы римских лагерей (их было шесть), прекрасно сохранившиеся в сухом жарком климате.
С этого момента история про Масаду перестала быть эпизодом «Иудейской войны» Иосифа Флавия, и стала постепенно приобретать все характеристики мифа. В складывании этого мифа участвовали четыре составляющие: первая — сионистская, вторая — археологическая, третья — военная и четвертая — туристическая.
В начале XX века сионистское движение остро нуждалось в сломе традиционных европейских стереотипов в восприятии еврейства. Этот стереотип обособленного, подчиненного, затравленного, напуганного, трусливого народа требовал обновления не только в христианской, но и в самой еврейской среде. Героические страницы ветхозаветной истории, отмечаемые в качестве иудейских праздников, были известны всем, но успели наскучить. Остро требовались новые песни о главном. В 1923 году появился перевод «Иудейских войн» на иврит, а четырьмя годами позже русский эмигрант Ицхак Ламдан написал стихотворение «Масада», которое завершалось гордыми словами — «Масада больше не падет!» История, рассказанная Иосифом, не была похожа на традиционную подоплеку еврейских праздников («нас долго мучали, мы победили, давайте покушаем»), но зато она отлично ложилась в шаблон героического поражения, без которого ни один народ с претензиями на героическое прошлое не представляет себе собственную историю (у испанцев есть совершенно такая же история про римскую осаду крепости Нуманции и массовое самоубийство гордых защитников). Те части рассказа Иосифа, которые не укладывались в шаблон — его собственное осуждение сикариев, их грабительский и кровавый рейд в Эйн-Геди, полное отсутствие каких-либо попыток сопротивления или боевых действий с их стороны, наконец, то, что в крепости остались горы оружия, попавшего в руки врага — игнорировались. Археолог-самоучка Шмарья Гутман водил на плато организованные группы и лично немало поспособствовал превращению Масады в символ.
Осторожные раскопки, начатые в пятидесятые годы, уже после появления государства Израиль, переросли в крупный проект Еврейского Университета Иерусалима. Они продолжались с 1963 по 1965 год; руководил ими Игаэль Ядин. Были разрыты и частично восстановлены оба дворца, построенные Иродом, цистерны для воды, склады с зерном (вопреки утверждению Иосифа, провизия тоже сгорела). На плато нашли множество артефактов, относящихся к эпохе Второго Храма, как иудейских, так и римских — монеты, куски ткани, оружие — в основном наконечники стрел, многочисленные осколки керамики. Одна из амфор для вина была снабжена именем Сентия Сатурнина, консула 19 г. до н.э., и подписью «Ироду, царю иудейскому». Было найдено несколько фрагментов папируса — не так много, как в соседнем Кумране, но тем не менее. В здании небольшой бани (гигиена Масады была на высоте — много воды, бассейн, несколько бань, две миквы для ритуального омовения) обнаружили останки трех человек, которых решили считать повстанцами, и отлично сохранившуюся прядь женских волос, заплетенных в косичку. Одной из самых волнующих находок оказались глиняные черепки с именами, в том числе «Яир» (возможно, Элазар бен Яир?) — исследователи решили, что это и были те жребии, которые бросали между собой в ночь перед приступом отчаявшиеся сикарии.
В пещере у подножия скалы Ядин обнаружил захоронение двадцати пяти человек. Радиоуглеродный анализ показал, что скелеты относятся ко времени иудейской войны и теоретически могут быть останками защитников Масады. Ядин заявил, что других мнений и быть не может. 7 июля 1969 года останки были перезахоронены с воинскими почестями. Вооруженные силы Израиля проявляли к Масаде особый интерес. Тысячи израильских новобранцев каждый год поднимались на вершину ночью по «змеиной тропе» и приносили военную присягу в крепости, при свете факелов. В некоторых подразделениях армии эта традиция сохранилась до сих пор.
С середины 60-х годов, когда вокруг Масады был образован национальный парк, и особенно с 1971 года, когда был построен фуникулер, доставляющий людей на вершину — подъем по «змеиной тропе» технически несложен, но для людей не в идеальной физической форме утомителен, особенно в жару — Масада стала заметным туристическим центром. В 2001 году она вошла в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Сейчас по ней можно ходить с экскурсиями или с аудиогидом, рассматривать с высоты прекрасно видные квадраты римских лагерей, восхищаться нависшим над бездной северным дворцом Ирода. В 2007 году там открылся небольшой археологический музей, построенный по принципу «широко жил партизан Боснюк» — в нем демонстрируются предметы небогатого быта, найденные при раскопках, в том числе упомянутые черепки, монеты, амфоры и косичка. В залах музея царит полумрак, в каждом есть скульптурная группа, изображающая какую-нибудь из страниц истории крепости; повествование ведет посетителей от Иосифа Флавия до Игаэля Ядина.
В последние годы выводы Ядина яростно оспариваются. Геологи обнаружили, что римская аппарель была построена на очень высоком естественном скальном выступе — то есть труд инженеров был не так монументален, как представлялось раньше; это, естественно, умаляет значение, которое враги придавали осажденной крепости. Кстати, римские осадные сооружения были частично построены заново в начале 80-х, когда американцы снимали на местности мини-сериал «Масада» (с Питером О'Тулом в роли Сильвы). Ядин признался, что назвать скелеты в пещере останками сикариев ему пришлось под давлением со стороны государственных служб; дело в том, что вместе с человеческими там были обнаружены свиные кости, что не очень согласуется с гипотезой об иудейских религиозных фанатиках. Зато это легко могла быть римская могила: римляне приносили в жертву свиней во время похоронных обрядов, и не стоит забывать, что римский гарнизон занимал Масаду непосредственно до и непосредственно после людей Элазара. Очень вероятно, что в 1969 году израильская армия с военными почестями похоронила римских солдат.
Но так ли это важно? Миф всегда живет собственной жизнью. Во всех брошюрах, посвященных Масаде, в археологическом музее, в популярных книжках приводятся отрывки из речи Элазара, пересказанные (на самом деле, конечно, сочиненные) Иосифом — как пример самоотверженности, героизма и стойкости; в то время как Иосиф сочинял речь вождя ненавистных ему сикариев, чтобы противопоставить ее своей мудрой позиции при осаде Иотапаты. Вот уж воистину — не дано предугадать.
* * *
Музей открыт с апреля по сентябрь с 8 до 17 часов; с октября по март — с 8 до 16. Телефон: 08-658-4207/08. Email: gl.masada@nature-parks.org.il
По вторникам и четвергам в 21.00 (в сентябре и октябре — в 20:00) с западной стороны Масады проходит «Светозвуковое представление». Тел. 08-995-9333. Доступ только через Арад, со стороны Мертвого моря проезда нет.
Иотапата, в отличие от Масады, защищала себя яростно, но музея там нет, и даже раскопки толком не ведутся — холм, на котором стоял город, пуст и гол. Рядом находится мошав (ферма) Йодфат. Это самый север Израиля, возле границы с Ливаном. Эта местность была особенно опасна во время недавней войны.
18.02.2008
Теги: Иосиф Флавий
история
Иудея
Масада
Рим
|
Ваш отзыв автору
|
|
|
